«Талант — единственная новость, которая всегда свежа», — эту мысль Бориса Пастернака я не так часто, к сожалению, вспоминаю, в последнее время, но вот и повод. Трудно не согласиться с поэтом, когда слушаешь музыку ЭНВЕРА ИЗМАЙЛОВА — гитариста из совхоза «Завет Ленинский», что в Крыму. Его имя стало открытием для многих любителей импровизационного искусства в мире, а музыка — настоящим сюрпризом.
Это чувство испытал и ваш покорный слуга, когда впервые несколько лет назад познакомился с творчеством Энвера. Единственное желание, возникающее, когда открываешь для себя новый, увлекательный мир — поделиться этим миром с другими. Я не верю в слова, когда речь идет о музыке, однако понимаю, что иногда слова подталкивают людей к познанию. Из-за слишком частого разочарования и огромного количества пластинок любители музыки порой пропускают неординарное, по-настоящему искреннее, самобытное искусство.
Музыкальный мир Измайлова — это, по-моему, прежде всего мир звуковой, или динамической, как сказали бы в Индии, медитации.
Вся фольклорная музыка медитативна и лишена внутренних конфликтов, что делает её такой естественной и близкой к самой природе; проще говоря, фольклорная музыка — неотъемлемая часть природы и, думаю, никогда не рождалась и поэтому никогда не умрет.
Корни Измайловской музыки, несомненно, в восточной традиции народного инструментального музицирования. Порой она сродни страстному молчанию, часто взрывоопасному, однако взрывоопасному в восточном понимании этого слова. Аутентичность её не мешает музыканту экспериментировать, хотя ладовое музицирование, на первый взгляд, достаточно ограничено в своих возможностях.
Так как Энвер — человек, живущий в ХХ веке, многое в его композициях — от современной импровизационной камерной музыки, от джаза, наконец. Он аутентичен, когда желает того, в других случаях он раздвигает рамки известного ему, создавая собственную восточную «эклектику», почти незаметную даже для профессионального уха.
Измайлов умеет в музыке танцевать, созерцая, плакать с улыбкой, периодически оставаясь наедине со своим «одиноким гитарным голосом».
Его национальные корни ощущаются мгновенно. Манера и стиль исполнения, прикосновение к инструменту, аранжировка традиционных татарских, узбекских, болгарских мелодий порой увлекают в средние века, иногда навевают запахи раскаленной пустыни, то внезапно переносят воображение на южномолдавскую или болгарскую народную свадьбу с молодым вином, орехами, овечьей брынзой и, конечно, бесконечными танцами под звуки традиционного бас-барабана.
Кто-то, возможно, вспомнит, как ни странно, современную электронную импровизационную музыку, в том числе рок. Но главное, по-моему — Энвер не подражает. У него нет никаких установок на музыкальные авторитеты в мире, и это замечательно. Даже тогда, когда на концертах он на бис играет «Таке 5» Брубека или песни «Битлз» на 7/8, это звучит всегда оригинально.
Десятипальцевой техникой, которой он добивается то фортепьянного, то оркестрового звучания, включая различные виды ударных, пользуются немногие гитаристы в мире, самый известный из них — Стенли Джордан из Нью-Йорка, например.
Однако в музыкальном смысле ничего вторичного в композициях Измайлова нет. Его имитации старинных народных инструментов, таких как узбекский дутар, турецкий уд, старинная лютня являются его авторским изобретением. Под его пальцами примитивная модель японской шестиструнной электрогитары звучит удивительно богато и разнообразно. Обилие красок-тембров достигается только с помощью специального»измайловского» туше-прикосновения к струнам на инструменте.
Иногда отсутствие профессиональной школы, консерваторий, догм, технических комплексов, как это ни странно, помогает музыканту. Это случается редко, однако Энвер Измайлов тому пример. Его специальность — газовый сварщик, и хотя он учился несколько лет в музучилище по классу фагота, главный музыкальный опыт он получил на народных свадьбах в Узбекистане.
Множество крымских татар, в том числе и Энвер с семьей, были насильно высланы советским «сюрреалистическим режимом» из Крыма в различные районы бывшего СССР, и только спустя годы, сейчас, они медленно, болезненно, но возвращаются к себе на Родину. Однако Энверу годы изгнания принесли знакомство с узбекской национальной музыкой, т.к. много лет он провел в городе Фергана.
Иногда, будучи бедным в материальном смысле, и богатым — в духовном, он из экономических соображений пробовал играть народные свадьбы на гитаре без ансамбля. Это был первый шаг к звукомонополии, позже открывшей ему прекрасные возможности в выражении своего индивидуального голоса в музыке.
«…Этот деревенский молодой человек привел в неописуемый восторг искушенную норвежскую публику. Знаменитые Пако Де Люсия, Джон МакЛохлин смогут позавидовать ему в изобретательности, оригинальности мышления», — так писала норвежская пресса после дебюта Измайлова на «Vossa Jazz» фестивале в апреле 1993. Концерты музыканта во Франции, Швейцарии, Германии, Скандинавии проходят с нарастающим успехом.
«…Меня это почти не волнует», — говорит Энвер, — «Я люблю играть, но мысли уже через неделю после начала любых гастролей, там, в моей деревне, в моей семье. Я тоскую, когда уезжаю, а чувствую себя легко, когда возвращаюсь обратно. Я люблю публику, но моя музыка, если ее можно назвать моей, далека от городов по своему духу, хотя есть в ней кое-что, возможно, цивилизованное. Как минимум — это электрогитара — признак моей электронно-роковой юности. Нет, только здесь, у себя на Родине, в Крыму, в деревне я растворяюсь в природе, а аромат арбузов, южной утренней травы, Черного моря возбуждают столь сильные чувства, что я спешу, переполненный, выразить их в звуках…
Автор — Михаил Альперин